Стрела в сердце - Страница 4

— Знаешь, — ядовито сказал он, — ты обязательно должна предупредить Жиля, если де Блан причинит тебе какие-то неприятности.

— Я думаю, Жиль сам отвечает за свои поступки. Он ведь пригласил этого человека.

— Пригласить-то пригласил. Только хотелось бы знать, почему. Наверное, вследствие этих обстоятельств…

Кэтрин с болью посмотрела на него.

— Что ты под этим словом подразумеваешь?

— Что же еще, как не таинственную смерть юного Теренса прошлой осенью.

Он широко открыл глаза, почти не дыша, ожидая ее ответа.

Она видела, как жаждал он что-либо узнать, он безумно любил секреты, особенно чужие. От необходимости ответа спасло прибытие еще одного гостя. Мысленно поблагодарив за это Алана Доляней, она приветливо улыбнулась ему.

— Вы упомянули имя Теренса? — спросил Алан. — В последнее время я часто думаю о нем, наверно, в связи с состязаниями. Я скучаю по нему. Он был одним из немногих, кто понимал меня, когда я говорил о книгах.

Племянник Жиля цинично улыбнулся гостю.

— Мы также говорили и о его старшем брате. Рован де Блан сейчас утомил нашу Кэтрин. Мы не позволим ему так себя вести, не правда ли?

Алан был среднего роста и крепкого телосложения. Несмотря на сдержанные манеры, тщательную одежду и умный вид, он был похож на человека, проводившего много времени на открытом воздухе. Об этом свидетельствовал и цвет его лица — багрово-красный. Он был весьма не глуп, достаточно много знал, особенно в моменты ярости.

Покраснев, он нахмурился и обратился к Кэтрин:

— Это правда, мадам?

— Совсем не то, что предполагает Льюис, — коротко ответила Кэтрин.

— Что значит «не то»? — запротестовал Льюис. Алан проигнорировал его слова и продолжал настаивать.

— Рован де Блан причинил вам какое-то беспокойство?

— Просто он меня раздражает, вот и все. Он думает, что на мне каким-то образом лежит вина за смерть Теренса.

— Смешно, — сказал Алан, покачивая головой. — Он же должен знать, что вы самая невинная из всех женщин, стоит только взглянуть на вас, чтобы понять это. Мне поговорить с ним?

— Я умоляю вас не делать этого.

Вмешался Льюис.

— Сомневаюсь, что он вас послушает. Но вы ведь прекрасный фехтовальщик, а насколько я знаю, Доляней никогда не жаловались на отсутствие храбрости. Было бы здорово, если бы вы сделали ему пару царапин, чтобы напомнить о хороших манерах.

Алан с пониманием встретил изучающий взгляд Льюиса.

— Сабли будут тупыми, вы же знаете.

— Только острие, но не край.

— Да, но существуют правила, и их нельзя нарушать, это же закон чести.

Льюис пожал плечами: «Пусть он узнает, что такое настоящий бой».

— А вы?

— Я? Мой конек — хитрость. А фехтование я оставляю таким дюжим молодцам, вроде вас.

— Я попытаюсь сделать все от меня зависящее, — сухо сказал Алан.

— Итак, наш трюк должен быть удачным, — иронично заметил Льюис и, кисло улыбнувшись Кэтрин и Алану, ушел.

— Хлыщ, — пробормотал Алан.

Кэтрин притворилась, что не расслышала, хотя готова была согласиться с ним.

Было довольно поздно, ужин заканчивался, когда к Кэтрин подбежала Мюзетта, сверкая желто-золотым газовым платьем. Она была сводной сестрой Жиля от второго брака его матери и на добрых двадцать лет моложе его. В руках она держала китайскую тарелочку из слоновой кости и доедала последние крошки кокосово-миндально-го печенья. Она была довольно изысканна со своими золотыми вьющимися волосами, окружавшими пикантные черты лица и спускавшимися к плечам цвета слоновой кости. Образец безыскусной артистичности — вот что было типично для Мюзетты.

— Скажи мне быстро, Кэтрин, он достоен нашего двора? — мягко, но многозначительно сказала она.

— Ты имеешь в виду Рована де Блана? — невинно посмотрела Кэтрин на золовку.

— Ты же знаешь, что именно его. Остальных мы сравнивали и обсуждали сто раз. Не притворяйся, я так старалась, почти махала у него перед носом своей танцевальной карточкой, но он никого не пригласил на танец, только тебя. Ответь мне!

— Хорошо, скажу, — голос прозвучал резко. — Я не думаю, что он подойдет.

Мюзетта даже отпрянула, а ее голубые глаза расширились от удивления.

— Но мне он кажется таким ценным кандидатом. Подумай только о европейском блеске, который он может принести с собой. А его знание женщин! А любовь, с которой он, должно быть, встречался во время путешествий! Ты не можешь мне сказать, что тебе не интересно, как он будет отвечать на вопросы.

— Не думаю, что ему будет интересно играть в слова. И я не думаю также, что тебе будет интересно слушать его ответы на твои вопросы.

Мюзетта наклонила голову, ее глаза сузились.

— Ты интригуешь меня, да-да, ты. Что ты задумала?

— Вовсе ничего, — Кэтрин тряхнула головой так, что сияющее облако золотисто-каштановых волос рассыпалось по плечам. — Я только думаю, что с нашей стороны было бы ошибкой обращаться с ним столь беспечно и несерьезно. Он здесь из-за Теренса.

— Ну и что? Если он будет нас о чем-нибудь спрашивать, ответов-то не будет! Их у нас нет. Его имя числится в списках первых участников, он будет состязаться с остальными. А в перерывах, пока будет отдыхать, возможно и примет участие в игре.

Влажный ветер колыхал кружевные шторы на окнах. Кэтрин поежилась от холода. Она сложила на талии руки, покрывшиеся гусиной кожей. Вдруг, нахмурившись, Кэтрин рассказала своей золовке о страстном желании Рована де Блана выиграть завтрашние состязания, чтобы потом иметь возможность задать ей вопросы.

— Ты как обычно слишком серьезно к этому относишься, — сказала Мюзетта, пожав плечами.